Воронеж и Воронежский край в годы Гражданской войны

Воронеж и Воронежский край в годы гражданской войны: решающий 1919-й (1919 – 1920 гг.)

Начало 1919 года было ознаменовано вооруженным восстанием в Германии, которое проходило под проверенным лозунгом русских большевиков «Вся власть Советам!» и было жестоко подавлено правительственными войсками. При этом 15 января были арестованы и затем зверски убиты два руководителя восстания – авторитетные члены Коммунистической партии Германии Роза Люксембург и Карл Либкнехт

В Советской России большевики расценили это убийство как «террористический акт буржуазии». Причем реакция В.И. Ленина и других советских вождей была своеобразной: в отместку за убийство лидеров германской компартии в Петрограде казнили четверых членов императорского дома Романовых, которые держали в тюрьме в качестве заложников. Великих князей Николая Михайловича, Георгия Михайловича, Павла Александровича и Дмитрия Константиновича вывели голыми по пояс на территорию Монетного двора в Петропавловской крепости и расстреляли, сбросив тела в общую могилу у крепостной стены, где уже лежали 13 трупов.

Одновременно с актом возмездия по всей советской стране прошли многолюдные манифестации и митинги протеста. 20 января 1919 года митинговали и воронежцы. В тот день перед красноармейцами полка, расположенного в Синицынских казармах (у пересечения современных улиц Цюрупы и Каляева) выступила Розалия Землячка, урождённая Залкинд, имя которой носит одна из современных воронежских улиц. Активная участница революционного движения в России и соратница В. И. Ленина, она неоднократно бывала в Воронеже, в первой половине 1919 года возглавляя политотдел 8-й армии Южного фронта, а затем прославилась в 1920 — 1921 годах, как инициатор и организатор массовых расстрелов жителей Крыма и пленных солдат и офицеров Русской армии П. Н. Врангеля

В начале весны 1919 года на воронежском участке Южного фронта наступило относительное затишье, причиной чему была весенняя распутица и ледоход на реках, приостановившие активное передвижение войсковых соединений на передовой. Но в то же самое время, за линией фронта активизировались крестьянские массы. В марте – апреле 1919 года на территории Воронежской губернии один за другим вспыхнули и разгорелись очаги сразу нескольких крестьянских восстаний под лозунгами «За Советы без коммунистов!»

Крестьянские бунты были вызваны введением продразверстки и чрезвычайного налога. Но главным фактором, настроившим сельских жителей против коммунистической власти, стала мобилизация в Красную Армию, которая пришлась на конец марта 1919 года — время весенних земледельческих работ, когда в крестьянском хозяйстве особую важность приобретают сильные мужские руки

В марте мятежами были охвачены сразу два северных уезда Воронежской губернии — Землянский и Задонский, где группы вооруженных бунтовщики взялись громить склады, разоружать продовольственные отряды, избивать советских работников и грабить комячейки. К примеру, в Землянске действовал отряд численностью в 500 человек, которые имели на вооружении три пулемета, 50 русских винтовок, а так же берданки и охотничьи ружья разных систем

Более 1000 повстанцев с оружием выступили у хутора Сомово против 1-го Особого Воронежского отряда, прибывшего на подавление бунта. После неудавшегося боя, побросав оружие, бунтовщики бежали на территорию Задонского уезда, где снова собрались с силами и восстановили численность отряда до 1000 человек. После этого, перебравшись в Старо-Ольшанскую волость Землянского уезда, повстанцы сразились с небольшим отрядом воронежских чекистов, которые попытались рассеять мятежников, но были ими отброшены, и, потеряв ранеными 6 человек, отступили в Землянск

В конце концов, восстания в Землянском и Задонском уездах были подавлены. Но тут же в мае разгорелись мощные антикоммунистические мятежи в Бобровском, Борисоглебском, Калачеевском, Коротоякском Новохоперском и Павловском уездах. Приведшие к многочисленным человеческим жертвам с обеих сторон, они были вызванные теми же причинами, что и в Землянском уезде. И для подавления этих крестьянских волнений советской власти пришлось задействовать большие человеческие и технические ресурсы, чтобы, в конце концов, усмирить восставших крестьян

1919 год для большевиков стал решающим и самым тяжёлым в гражданской войне в России. У Советской республики не было в то время мирных границ, ибо она оказалась в сплошном пылающем кольце фронтов. Спланировав совместный удар, белогвардейцы весной 1919-го пошли в наступление на Советскую Россию с разных сторон. Таким образом, количество фронтов увеличилось до 6, а их протяженность – до 8 тысяч километров

Широкомасштабные военные действия против Красной Армии в весенне-летнюю кампанию 1919 года начали войска 150-тысячной армии адмирала А.В. Колчака, которые в начале марта развернули наступление с востока, и в течение нескольких мартовских дней овладели крупными стратегическими пунктами Бирском, Чишмой и Уфой

В одно время с адмиралом А.В. Колчаком предпринял наступление на РСФСР один из самых успешных полководцев Российской империи времен Первой мировой войны, генерал Н.Н. Юденич. Его армия при поддержке английского военно-морского флота и эстонских белогвардейцев ударила по Советской республике со стороны Эстонии в направлении Гатчины и Красного Села, пытаясь обойти Петроград с юго-запада

И, наконец, в середине мая в полосе от Азовского до Каспийского моря началось наступление сил Добровольческой армии и Всевеликого Войска Донского, которые в начале 1919 года объединились под командованием генерала А.И. Деникина в Вооруженные силы юга России. Имея в составе 70 тысяч штыков и сабель, 350 орудий и 1500 пулемётов, «деникинцы» разгромили противостоявшие им части Красной армии и, прорвав оборону, вышли на оперативный простор по фронту в полторы тысячи километров

К концу июня 1919 года деникинские войска заняли Царицын, Харьков, Александровск, Екатеринослав и Крым. После чего генерал А.И. Деникин отдал 3 июля так называемую «Московскую директиву», в которой конечной целью нового военного похода объявлялась Москва. При этом главный удар по столице Советской России наносился по кратчайшему направлению через Воронеж, Курск, Орел и Тулу. Так на территории Центрального Черноземья началось грандиозное сражение, которому предстояло решить дальнейшую судьбу советской власти и самой России

С целью остановить «деникинцев» на подступах к Воронежу 29 июня 1919 года был создан Воронежский укрепленный район, в который вошли сам город и прилегавшие к нему окрестности. Председателем Военного совета Воронежского укрепрайона был утвержден старый большевик К.С. Еремеев, имя которого вписано в историю гражданской войны в качестве автора главной красноармейской эмблемы — Красной звезды. Членом Военного совета укрепрайона назначили руководителя воронежских коммунистов Н.Н. Кардашева

Помимо формирования воинских частей, создание Воронежского укрепрайона предполагало возведение оборонительных укреплений: рытье окопов, установку проволочных заграждений, пулеметных гнезд. При этом участие в строительстве оборонительных сооружений принимали не только красноармейцы, находившиеся на позициях, но и местные жители

В начале июля 1919 года положение на Южном фронте осложнилось. Наступавшие с юга на Москву, белогвардейские войска генерала Деникина вторглись в пределы Воронежской губернии. 9 июля в печати было опубликовано обращение ЦК РКП (б) «Все на борьбу с Деникиным!», написанное В. И. Лениным. Так Воронеж и Воронежский край вновь оказался под угрозой нашествия Белой гвардии

Отдельной страницей истории гражданской войны в России в те дни стало Краснянское восстание, получившее название по имени слободы Красненькая (ныне село Красное), которая стала центром вооруженного мятежа против деникинцев, охватившего летом 1919 года ряд крупных сел и слобод Новохопёрского уезда Воронежской губернии

22 июня 1919 года Красненькую заняли белогвардейцы, вместе с которыми в слободу вернулась ненавистная краснянцам помещица Раевская. К этому добавились казачьи «попутные» грабежи, тяжелая гужевая повинность и, главное, объявленная мобилизация, что в совокупности подвигло слободчан на открытое выступление. И вскоре в ряды повстанцев влились жители окрестных сел и слобод Бурляевка, Каменка-Садовка, Кутково, Некрылово, Подосиновка, Пыховка, Троицкое и Хопёр

Краснянское восстание отличалось высокой степенью организованности. Повстанцами был сформирован Окружной штаб, боевые роты, налажена связь и взаимопомощь между восставшими слободами и сёлами. В результате оформился целый повстанческий район, недоступный для белых войск

И тому подтверждением стал день 9 июля, когда произошел первый бой Краснянского войска, состоявшего из десяти рот (по числу кварталов слободы) – около двух тысяч человек, четыреста винтовок, один пулемет и несколько гранат. Силы небольшие, разбросанные на разных участках слободы, а потому белые ждали, что мятежники при первых выстрелах разбегутся. Однако краснянские повстанцы бросились в контратаку и смяли ряды противника. В итоге, окруженный повстанцами, штурмовой батальон целиком сдался, а казаки ретировались по направлению к Новохоперску. 250 пленных с одним офицером в чине штабс-капитана, два фельдфебеля, восемь старшин унтер-офицеров, все их оружие, не считая потерь противника убитыми и ранеными, — таковы были первые трофеи краснянцев

Ко всему прочему у краснянских повстанцев хорошо работала контрразведка по выявлению и нейтрализации антиповстанчески настроенных односельчан. В первые же дни восстания в Красненькой набралось более пятидесяти арестованных — «кулаков», «торговцев», лиц с образовательным цензом. И все же в слободе находились сочувствующие казакам. Так в решающем сражении 14 июля неизвестная женщина сообщила последним об отсутствии у повстанцев патронов, что и предопределило исход боя: восставшая слобода Красненькая пала под ударом Третьей добровольческой бригады

Однако история Краснянского восстания на этом не закончилась. Прибывший в село Троицкое уже после подавления мятежа деникинцами, 107-й  полк РККА пополнил свои ряды за счет повстанцев, из числа которых были сформированы три батальона. Таким образом, удвоив свои силы, красноармейцы предприняли штурм Новохопёрска, занятого белыми войсками, и захватили город. 22 июля уездный ревком и уком партии телеграфировали в губисполком о победе: «Новохопёрск занят советскими войсками при поддержки повстанцев. В наступлении участвовало до 600 вооруженных повстанцев и до 3000 без винтовок. Число восставших свыше 20000. Шли все, не исключая женщин, противник бежал в дикой панике»

Меж тем в результате успешных действий отдельных частей Красной армии появились благоприятные условия для перехода красных войск в контрнаступление на всем Южном фронте. Однако генерал А. И. Деникин, стремясь не допустить дальнейшего развития успехов Красной армии, приказал Донскому корпусу генерал-лейтенанта К. К. Мамантова совершить рейд по тылам Южного фронта

Имеющий в своем составе 9 тысяч саблей и штыков, 12 орудий, 8 броневиков и несколько автомобилей, вооруженных пулеметами, казачий корпус К.К. Мамантова 10 августа 1919 года прорвал фронт на слабо прикрытом стыке 8-й и 9-й красных армий в районе Новохопёрска и, направившись в сторону Тамбова, захватил город. Затем мамонтовцы двинулись в воронежском направлении и по пути подвергли разграблению города Козлов и Елец

8 сентября части Донского корпуса подошли к Воронежу со стороны Задонского шоссе. И сразу же начались уличные бои, которые с особой яростью велись в районе так называемого «Холодильника» (на месте теперешнего завода «Электросигнал») и Привокзального посёлка. После двухдневных боев на улицах города мамонтовцы овладели Воронежем. Впрочем, они пробыли здесь недолго. Уже 13 сентября части корпуса генерала К.К. Мамантова покинули Воронеж, опасаясь подхода свежих сил Красной армии

Бои с белогвардейцами стоили жизни многим воронежцам, вставшим на защиту города. И как только мамонтовцы оставили Воронеж, состоялись похороны, о которых сообщали «Известия совета обороны Воронежского укреплённого района» — единственная в городе газета, выходившая в условиях военного положения: «Губернский комитет Российской Коммунистической партии извещает, что сегодня, 15 сентября, в 12 часов дня в братской могиле на пл. III Интернационала состоятся похороны товарищей, погибших при защите красного Воронежа. Губкомпарт». Так в центре города появилось первое захоронение будущего воинского некрополя, который ныне является частью современного детского парка «Орлёнок»

Накануне газета поместила некрологи в память о погибших — заместителе председателя Губисполкома, заведующем Губнаробразования и председателе Губсовхоза П. Д. Смирнове и бывшем офицере Русской императорской армии, работавшем в комиссариате по военным делам, А. И. Головастикове. 17 сентября та же газета опубликовала репортаж о траурных мероприятиях на площади, где были названы имена еще 10 воронежцев, погребенных в братской могиле. При этом репортаж заканчивался с лаконичностью телеграммы: «В одной могиле 5 гробов – тт. Смирнова, Лапина, Королёва, Дмитриева, Процека и 16 неизвестных трупов. В другой 29 тел».

Не успели воронежцы оправиться от похорон, как в конце сентября к Воронежу подошел 3-й Кубанский корпус генерал-лейтенанта А.Г. Шкуро, одновременно с мамонтовцами громивший тылы Красной армии. И 1 октября 1919 года город во второй раз был взят белоказаками, для которых захват Воронежа имел важное стратегическое значение, ибо так белогвардейцам открывался путь на Москву. Сам генерал А.Г. Шкуро в то время заявлял: «После взятия Воронежа, Чернигова и Орла наше положение блестяще… Дело красных проиграно. Я не берусь ничего предсказывать ни о времени занятия Москвы, ни о зимней кампании, но совершенно очевидно, что конец большевизма близок…»

Подобным настроением в то время была охвачена и часть воронежцев, недовольных большевистской властью. По воспоминаниям очевидцев, при входе белой конницы в Воронеж улицы города были празднично переполнены ликующим народом, неумолкаемым восторженным овациям не было конца, кони шли по брошенным под ноги цветам, даже женщины выбегали навстречу всадникам, чтобы одарить их поцелуем

И больше всего цветов и криков «ура» в Воронеже досталось командиру корпуса – лихому казачьему атаману, бывшему предводителю партизанской «Волчьей сотни», прославившейся в Первую Мировую, и одному из самых популярных белых военачальников в Гражданскую – 32-летнему генералу Андрею Григорьевичу Шкуро, сказавшему как-то: «Иные идут по трупам, а я по цветам»

В начале Гражданской войны он действительно прославился широким жестом – при захвате Кисловодска приказал отпустить 3 тысячи раненных красноармейцев. Но в Воронеже генерал А.Г. Шкуро оставил иной след. Вошедшие как бы в права и норму войск-победителей, грабежи охладили первоначальный порыв и восторг воронежцев при встрече шкуровцев и их предводителя. А затем жители города стали свидетелями казни коммунистов — коменданта города П.П. Скрибиса, железнодорожного комиссара В.И. Лаврентьев, командира бронепоезда Шлегеля, а так же следователей ЧК Иванова и Петрова, повешенных на бывшей площади Круглые ряды, где в 1929 году был установлен памятник жертвам белого террора. (Автор проекта — воронежский архитектор А. И. Попов-Шаман)

Справедливости ради следует отметить, что генерал А.А. Шкуро рассматривал эту казнь как ответ на жестокость чекистов. В тот самый день, когда на площади Круглых рядов вешали воронежских коммунистов, газета «Воронежский телеграф», временно возобновившая работу при белых, сообщила: «В саду губернской ЧК выкопаны 6 трупов священнослужителей и 8 трупов монахов со следами истязаний…»

Однако не иначе, как театральным можно назвать генеральский жест по отношению к первому председателю Воронежского губревкома А.С. Моисееву, которому в ответ на просьбу воронежской общественности о помиловании оного, как человека достойного и ни чем себя не замаравшего, А.Г. Шкуро милостиво заменил казнь через повешение расстрелом

Впрочем, в истории 24-дневного пребывания в Воронеже шкуровцев, которая началась праздничным банкетом, а продолжилась будничными арестами и показательными казнями, много чего театрального. Один только эпизод с письмом командующего Первым Конным корпусом С.М. Буденного чего стоит!

Как известно, штаб генерала А.А. Шкуро в те дни размещался в здании гостиницы «Бристоль», сохранившемся до наших дней. Сюда в октябре 1919-го, переодевшись в форму белогвардейского офицера, и заявился бесстрашный буденовец Олеко Дундич, о котором сам С.М. Буденный писал, как о человеке легендарной славы. Дундичу было поручено передать в руки генерала А.А. Шкуро издевательское письмо командующего Первым Конным корпусом, известное в смягченном варианте: «Завтра мною будет взят Воронеж. Обязываю все контрреволюционные силы построить на площади Круглых рядов. Парад принимать буду я. Командовать парадом приказываю тебе, белогвардейский ублюдок. После парада ты за все злодеяния, за кровь и слезы рабочих и крестьян будешь повешен на телеграфном столбе там же, на площади Круглых рядов. А если тебе память отшибло, то напоминаю: это там, где ты, кровавый головорез, вешал и расстреливал трудящихся и красных бойцов. Мой приказ объявить всему личному составу Воронежского белогвардейского гарнизона»

Выманив этим оскорбительным письмом самолюбивого генерала Шкуро из укрепленного города, буденовцы завязали со шкуровцами затяжные бои в районе сел Бобяково и Новая Усмань. А тем временем 4-я кавалерийская дивизия корпуса Буденного, обойдя Воронеж с востока, переправилась через реку у села Чертовицкое, и напала на город с тыла, в 6 часов утра 24 октября ворвавшись в Воронеж

После чего белогвардейцы начали беспорядочное отступление на запад, и к 8 часам утра город целиком перешел под контроль Красной армии. Это была третья и последняя попытка захватить Воронеж. Красная армия прочно захватила в свои руки военную инициативу и в дальнейшем не позволяла белым даже близко подойти к городу, освобождение которого 24 октября 1919 года обозначило провал белогвардейского похода на Москву. Ёрничая по этому поводу, главный поэт революции Владимир Маяковский записал в своей «Советской азбуке»: «Деникин взял было Воронеж… Дяденька, брось, а то уронишь!»

Кстати, в те же самые дни родился на свет ныне всенародно известный воронежский слоган или, выражаясь научно, знаменитый мем «Москва-Воронеж, не догонишь, а догонишь, не возьмешь!»

В романе «Дроздовцы в огне», его автор, командир 1-го полка, а впоследствии последний командующий Дроздовской дивизией генерал-майор Антон Васильевич Ту́ркул, которому в 1919 году довелось воевать на московском направлении, вспоминает, как под Воронежем у него из-под носа красные увели немного – немало, а целый бронепоезд: «Оказывается, разъезды 2-го полка отошли ночью со станции, а туда с погашенными огнями бесшумно подошел вспомогательный поезд красных. Кое-как они починили стрелку, вывели бронепоезд, а нам на разбитой броневой площадке оставили на память размашистую надпись мелом: «Москва — Воронеж — черт догонишь!» Только вместо «черт» словечко было покороче и покрепче…»

Бои за Воронеж в октябре 1919 года стали частью знаменитой наступательной Воронежско-Касторненской операции, явившей первый пример массированного использования крупных кавалерийских соединений в ходе Гражданской войны. В ходе этой исторической операции, предпринятой войсками Южного фронта, ударной силой которых стал Первый конный корпус С.М. Буденного, войска Красной армии, с боями продвинувшись до 250 километров вглубь территории занятой противником, разгромили основные силы белогвардейской конницы и, угрожая флангу и тылу Добровольческой армии способствовали поражению деникинцев в Орловско-Кромской операции. При этом победное сражение за Воронеж буденовцы продолжили ноябрьскими боями за Касторную, в ходе которых конница Шкуро и Мамантова потерпела повторное поражение, а конный корпус С.М. Буденного был преобразован в Первую конную армию